В ноябре восьмидесятого тремя автомобилями мы взяли курс на Черновцы. Каждой осенью по многолетней традиции на день города в "предбаннике" городского стадиона устраивают выставки голубей, домашней птицы, кролей, нутрий. В последние годы вывозят страусят, вьетнамских поросят и редкие породы коз. Приезжают любители из Румынии, Закарпатья, Молдавии и всех близлежащих областей. К концу выставки авторитетная комиссия подводит итоги. Победители смотра награждаются вымпелами, грамотами, медалями и памятными подарками.
Мы не собирались покупать что-либо. Вся Западная Украина водила почтовую и мясную птицу, которая у нас успехом не пользовалась. Украинцы ценили чехов, варшавских, немецких, драконов, кингов, бельгийцев. Тогда же стала появляться на рынках, выведенная в России, крупная, но изящная порода московских белых. Мы возили на продажу нашу изящную двухчубую бессарабскую короткоклювую птицу. Потом, с легкой руки бельцких заводчиков, зарегистрировавших в Москве эту уникальную древнюю породу, как новую, этих голубей в официальной номенклатуре стали называть "Бельцкими".
Выставка подходила к концу, когда ко мне подошел любитель, приехавший с хуторов Сараты, самой юго-западной части Буковины. Там проживают преимущественно буковинские румыны. Он присмотрел у меня двухчубую, редкого снегиревого окраса, голубку. У нас такая расцветка считается браком. Румын сказал, что у него такого же окраса двухчубый буковинский, родственный нашим бессарабским. Сказав, что денег у него нет, предложил обмен на выбор. За мою одну снегиревую я могу выбрать три его птицы на мой вкус.
Я присмотрелся. Ничего оригинального. В основном поясые румыны - недавно появившиеся почтовики с удивительно стремительным полетом. Хорошие кормачи, но среди них часто встречаются забияки. Особенно агрессивны они к птенцам других пород. Несколько чехов, мальтийская курочка. Не возьму! Мальтийская курочка наверняка бесплодная, иначе на базар он бы ее не привез. Сами с усами! ...
Внезапно увидел, словно не было раньше в клетке, Нюрнбергского багдета. Это крупная птица почтового направления. В последние годы порода частично испорчена вольерным содержанием. Но это не вольерный голубь! Летный! На ногах два кольца с номерами и датами. Спортивный?
- Откуда у тебя эта птица?
- Прилетел на хутор. Видимо давно не ел и не пил. Я приготовил мешанку для утят, так он сел среди утят и ел так жадно, что я совершенно спокойно взял его в руки. Голубь даже не пытался улететь. Но я его поместил в вольер. Как только эта птица окрепнет, поднимается в воздух и ищет свой дом.
- Что за кольца?
- Мадьяр с соседнего хутора прочитал. Сказал, что постоянное кольцо немецкое, а раздвижное мадьярское. Выходит голубь выведен в Германии и был продан или пойман в Венгрии.
Я взял только Нюрнбергского багдета. Румын, подпрыгивая от возбуждения, поспешно унес снегиревую голубку и стал собираться домой. В Одессе про таких говорят: он свой базар сделал ...
Осень и зима прошли в раздумьях. Я не мог решить, с кем спаривать моего Нюрнбергского голубя? Перебрал добрый десяток вариантов. В конце остановился на голубке немецкого выставочного. Дядя Коля не одобрял моего решения:
- Как говорит десятилетний сын соседа, получится смесь бульдога с мотоциклом! Этому голубю надо искать голубку его породы ...
Поскольку вариантов у меня не было, Нюрнбергского я оставил в паре с немецкой выставочной. В конце концов оба германские багдеты. Первая же пара выведенных ими цыплят показала, что дядя Коля был прав. Обзвонил знакомых голубеводов в Молдавии, потом приятелей от Львова до Одессы. Все удивлялись и спрашивали: - Откуда птица?
В это время я занимался в заочной аспирантуре в Тернополе и писал диссертацию. Пришел мой черед работы в виварии и на кафедре с электронным микроскопом. В воскресенье блажь погнала меня на птичий базар, располагавшийся в западном углу центрального городского рынка. Дважды обошел оба ряда. Ничего похожего на Нюрнбергскую голубку. При расспросах выяснил, что такая голубка есть у одного городского охотника. Его сосед рассказал, как проехать:
- Проедешь по мосту над путями, первая направо Татарская, дальше по Глубокой почти до самого Восточного массива. Номер дома, зовут Остап... Кличут Кривым ...
Куда яснее! Это мимо вивария, где я веду опыты ... Преодолев подъем, подъехал к частному дому. За сплошным забором увидел высокую, ржавого цвета, голубятню. Значит здесь... Я посигналил. Вышел мужик средних лет на костыле. Я поздоровался:
- Голубка Нюрнбергского багдета у вас есть для продажи?
- Нема! Я продав то смиття (мусор) в Збараж!
- Кому?
- Ивану Билоконю. Но ты сегодня не езди. Он зализничник. Дежурит сегодня на вокзале. Запиши его номер телефона, позвони сначала ...
Вечером я позвонил. Ответили сразу:
- Билоконь на дротi! Слухаю!
- Мне нужна Нюрнбергская голубка!
- Нема! Я ее обменял у Тараса Бандеры на Варшавских!
Час от часу не легче! От Тараса до Степана Бандеры недалеко.
- Где живет Бандера?
- Село Голуби на Ровенщини! Только не называй его Бандерой. Может убить! Это прозвище!
- Сколько километров от Тернополя?
- Через Кременец восемьдесят, на Почаев сто! Село маленькое, справа на горе под лесом дом с красной шиферной крышей!
- Как его фамилия?
- Не знаю! - мое ухо заполнили короткие частые гудки.
В середине недели, оставив часть работы и мытье лабораторной посуды препаратору, задолго до обеда взял курс на Почаев. Маршрут знакомый. В Почаеве я был. Дорога тогда была так себе. Скоро слева проплыла назад Почаевская Лавра. Дорога - чем дальше, тем хуже. Поворот вправо на Голуби. Проехал пролесок. Справа в самом начале склона красная крыша. Еще раз направо. Деревянные ворота. Довольно крутой подъем ... Появляется рослый мужик, открывает ворота и приглашающий жест заставляет меня въехать на широкую террасу двора. Ворота захлопнулись.
- Добрый день! - я решил говорить с хозяином на украинском. Бандера все-таки. Говорят, убить способен ....
- Здравия желаю! - ответ прозвучал на правильном русском языке.
Совсем недавно я приобрел и прочитал книгу "Тревожный месяц вересень" Виктора Смирнова. Так вот! Передо мной стоял вылитый Климарь. Бандеровец, забойщик свиней, член лесной банды, убийца. Маленькие свиные глазки просвечивали меня насквозь, как рентген. Небритая щетина подступает под самые глаза. Облупленный массивный нос. Брови как у Брежнева! А руки! ... Одной рукой он может обхватить и раздавить мою голову. Но, главное, глаза! Недобрые, цепкие, словно прицеливающиеся. Мелькнула мысль:
- А может не надо было ехать?
"Климарь" стянул с головы серую войлочную шапку "Гуцулку", обнажив стриженную, покрытую проплешинами и рубцами, волосистую часть головы. Этой же шапкой вытер голову и заткнул за, опоясывающий выцветшую добела, латанную-перелатанную гимнастерку, ремень.
- Сам откуда! Не Молдавия? - "Климарь" кивком указал на номера моей машины. - Не с Магадане же! Садись вот на этот пенек!
Я сел на один из четырех ровно спиленных толстых чурбаков. Хозяин сел напротив. Между чурбаками высился, любовно вытесанный и украшенный резьбой, стол в виде гриба. Только шляпка у огромного гриба была сверху была плоской, как у сыроежки. Вдобавок столешница была окрашена розовой краской. Ножка гриба-стола была гладкой и белой.
Я ответил. Вопросы сыпались ненавязчиво, последовательно. Не отвечать я не мог. Вместе тем, я не мог вставить в наш диалог ни одного собственного вопроса. Очнулся я, как после гипноза. С изумлением осознал. За несколько минут Бандера знал обо мне если не все, то очень многое. А я о нем ничего. Хозяин заметил мое замешательство:
- Зачем пожаловал к Бандере?
Я сник. Этот человек ко всему читал мои мысли ...
- Так тебе представили меня? Не сказали, что я убью за Бандеру?
Мне оставалось только кивнуть.
- За Бандеру я могу и жизни лишить. Это смотря с какой стороны смотреть!
Я решился перевести разговор в прямое русло:
- Я приехал купить у вас голубку Нюрнбергского багдета ...
- Так ты че, голубятник? Каких голубей водишь? Какие у вас чисто молдавские голуби? Есть вообще такие? Чё, из-за одной голубки приехал в такую даль? Сколько километров от вас досюда? Зачем она тебе? - забросал меня вопросами Тарас Бандера.
Я обстоятельно отвечал. Рассказал историю приобретения в Черновцах самца Нюрнбергского багдета.
- Ясненько!
Бандера наклонился, облокотился об стол и обхватил массивный небритый подбородок.
- Ладно! Будет тебе голубка. У нее вывелись цыплята. Имею куда переложить.
Я обратил внимание, что мой собеседник общался на правильном русском языке. В его интонациях было еще что-то мало уловимое. Вопросы и его ответы выдавали человека, привыкшего повелевать. И это его "чё"! Не "шо", как говорят местные, не литературное "что", а именно короткое "чё". Так говорили, приехавшие из Иркутска, родственники моих соседей. Странный мне встретился Бандера! Пахан? Сидел в Сибири?
- Посиди пару минут, я сейчас!
Мой новый знакомый поднялся и направился к дому. На вид ему было под шестьдесят, но перекатывающиеся под линялыми парусиновыми брюками упругие ягодицы, широкие чресла, прямая спина, слегка опущенные широкие плечи и литая шея говорили о нерастраченной мужской силе.
Скоро хозяин вышел. Кивком головы пригласил меня следовать за ним. Мы прошли за небеленую длинную стодолу. Стена стодолы была утыкана забитыми колышками, кусками арматуры и большими гвоздями. На них висела всякая всячина. От сбруи на одного коня, старого колеса телеги, решета, граблей и лестницы до бороны и длиннющих кузнечных щипцов.
- Курку-уль!
С обратной стороны во всю длину стодолы разместился, поделенный на секции, гигантский вольер. Мы прошли мимо индюков, цесарок, различных пород кур и фазанов. В отдельной части вольера вышагивал одинокий павлин. Голуби были в крайнем отделении. У меня зарябило в глазах. Маститые голубеводы держат единственную породу голубей. Если есть необходимость, держат крупных с короткой шеей кормачей (кормилок). Я много лет держу две, максимум три породы. А тут, что ни голубь, то другой породы. Хозяин перехватил мой взгляд:
- Собирая коллекцию, я считал до двадцати трех пород. Потом перестал. Понял, что всех не соберу. Невозможно! И все это труд людей!
Я вспомнил своего учителя по голубеводческой части дядю Колю Юзефовича. Он держал много пород, но увлекался турманами. От старых бессарабских пород до русских и северо-кавказских. А тут ...!
- Какая тебе нужна? Узнаешь сам или показать?
Но я уже видел мою желанную! Это была крупная, на высоких ногах птица палевого окраса с продолговатой белой головой, на которой все затмевали крупные оранжево-желтые глаза. Глаза окружены широкими красными веками. Бархатистая, по виду, но достаточно плотная восковица. Загнутый книзу, длинный плотно-сомкнутый клюв. Изящно изогнутая длинная шея. Выдающаяся и приподнятая широкая грудь, покатая спина. Корпус коротковатый. Узкие белые, лежащие на хвосте, крылья. Короткий, закругленный на конце, хвост. В ногах, правда, высоковата ...
- Вижу! Опознал! Нравится? За неимением лучшего, самостоятельно по любви спарилась с чехом. Потому и отдаю. Подобается мне увлеченность в людях.
Мой взгляд медленно скользил по голубям. Драконы, карьеры, кинги, бухарские, ташкентские, армавиры, монах, архангельские снегири, сантинет, немецкая чайка ... А вот и наши, бессарабские аккерманы ...
- Пусть пока полетает. У меня есть подходящая картонная коробка. Проделаем дырочки, чтоб дышала. Довезешь! Пойдем! Хозяйка ждет!
Час от часу не легче! Зачем еще хозяйка?
Мы вернулись во двор. У гриба-столика хлопотала женщина в длинном до пят, цветастом халате. Как я понял, это была жена Тараса. Обратила на себя внимание русая толстая, закрученная на макушке в высокий узел, коса. Разложив вилки, поправила тарелку с домашним хлебом. Столик был накрыт на двоих. На чурбаны были наброшены, вязаные разноцветными кругами из ветоши, толстые накидки.
- Сiдайте! Будь ласка! - женщина пригласила за стол на украинском.
Так меня еще ни разу у голубеводов не встречали! Толстое, в четыре пальца бело-розовое сало с подшмаленной шкиркой. Перьевой лук, малосольные огурцы, квашенные маслята с чесноком. В центре столика на большой тарелке возвышалась гора жареной рыбы. Но как жарена? Как у нас ... На кукурузной муке крупяного помола! Каждый румяный кусок был равномерно обжарен со всех сторон! И нигде не пригорело! Я почувствовал, как мой рот наполнился слюной.
В это время из дома с бутылкой самогона в руке вышел хозяин. Вся моя слюна мгновенно испарилась ... Во рту стало сухо! На плечи "Бандеры" был накинут парадный китель! Борта кителя с обеих сторон были увешаны наградами! ... Хозяин сел .... Я не мог оторвать от его груди взгляд. Два ордена Славы, Орден Отечественной войны 1 степени, две медали "За отвагу", "За Варшаву", "За взятие Берлина", "За победу над Германией", "За победу над Японией", и еще куча медалей, надписей на которых я не успел разобрать!
Справа грудь "Бандеры" была увешана разнокалиберными знаками и значками". От Гвардейского, воина-спортсмена, отличника Советской Армии до каких-то инструкторов и вовсе незнакомых. Я перевел взгляд на погоны старшины старого образца с Т-образной нашивкой. Как у моего двоюродного брата Каюши, когда он вернулся из армии. Это было почти тридцать лет назад, в пятьдесят втором.
- Получается, что бахвалюсь... Не перед всеми за столом одеваю китель. Смотрю, ты вроде нормальный. Чтобы не уехал от меня с задними мыслями ... Меня в трех областях голубятники величают Бандерой ...
"Бандера" налил себе полную стопку самогона. Из запотевшего кувшина мне налил стакан холодной воды.
- Тебе водки не налью. Ни грамма! На службе я был врагом у выпивох. Это сейчас могу себе позволить такое удовольствие!
Хозяин приподнял стопку:
- Будем здоровы!
Запрокинув голову, широко открыл рот. С высоты вылил в глотку содержимое стопки. Ни одной капли мимо! И ни одного глотка! Самогон, как в бензобак, с бульканьем излился внутрь этой живой глыбы. Похрустывая огурчиком, принялся за сало:
- Как кончилась война, больше ста граммов в сутки не пью. После войны захотелось жить. Это на фронте ... Бывало по разному ... Особенно после боя ... Я очень тяжело переносил кровь, смерть ... Когда разрывало на части ... что своих, что немцев ... До сих пор не выношу вида крови. Даже, когда кабана валю ... Привыкаю, как к живой душе, пока кормлю, а потом ... Судьба у них такая.
Какой пассаж! Вот это переход! Я ощущал себя перевернутым с ног на голову. Или наоборот? Только сейчас я начал осознавать необычность этой встречи. Даже если уеду без голубки ... Это лотерея!
Отведав грибов, квашеных вместе с зубцами чеснока, я потянулся за рыбой. Судя по кускам, это был карп весом более килограмма. Хозяин меня опередил. Приподняв тарелку, сдвинул на мое блюдо два плоских куска со стороны живота:
- Начни с этих! У брюха рыба слаже! Да и кости крупные, удобно выбирать. Ешь, не стесняйся!
Начав жевать, я чуть помедлил, оценивая вкус рыбы. Это был карп, но вкус его был отличным от нашего, молдавского. Запаха тины, характерного для рыбы, живущей в диких озерах и не кормленной человеком, я не ощущал. Наша молдавская рыба отменная, кормленная, но ... Тут был совсем другой вкус и аромат. Действительно, рыба казалась сладковатой, но в ней явно присутствовал ореховый привкус.
Тарас повернулся в сторону открытой двери дома:
- Маруся! Принеси, будь ласка, мою соль!
Женщина вышла из дома и положила перед мужем солонку с серо-бурым порошком.
- Посиди с нами, Маруся! - и, обращаясь ко мне, продолжил, - это моя соль. Сам готовлю. Это обычная соль, но я добавляю молотый красный и черный перец. Главное, не переперчить ...
Я повернулся к хозяйке:
- Рыба ваша великолепная! Вы что, на ночь в молоке замачиваете?
Маруся повернула голову в сторону мужа и кивнула:
- То мій господар готував. Рибу я смажу, але він мені не довіряє. У нього дійсно виходить смачніше. - женщина кивнула и с улыбкой взглянула на, продолжающего откусывать крупными кусками сало, мужа.
Такие женские взгляды встречаются. Правда, редко. Это был, наполненный неподдельным внутренним теплом, лучистый взгляд, какой бывает только у беззаветно любящей и преданной женщины. Таким взором женщины смотрят на мужа, как на любимое собственное дите. Только снизу вверх. С годами такой взгляд становится преданнее, чище, и к старости не тускнеет.
А мой взгляд, как магнитом, притягивали ордена и медали на кителе Тараса. Хозяин чуть заметно усмехнулся, привстал, снял китель и повесил его, как на плечики, на вбитые во вкопанный столб, круглые деревянные колышки. Я помню такой столб под вишней у нашей дворовой плиты. На колышки мама навешивала вымытые гладущики (кринки для молока), глечики и горшки. В конце пятидесятых на колышках стали сушить стеклянные банки. Сейчас ко мне были обращены ордена и медали левого борта кителя. Усевшись на чурбак, хозяин облегченно пошевелил плечами.
- Пусть висит! Этот китель у меня с пятьдесят третьего, когда мне присвоили звание старшины. Есть и другие, но этот дороже. Берегу, чтобы не посадить пятно ...
Маруся, выбрав самый скромный кусочек, не спеша ела. Тарас взял кусок рыбы и, словно нехотя, не спеша стал освобождать его от костей:
- Я люблю жарить рыбу. Только жарю ее, как жарила моя бабушка и мама. Я жарю только на свежевытопленном смальце. Жарить необходимо в глубокой сковороде. Главное - не жалеть смальца. Чтобы рыба утопала в жиру больше чем наполовину. Тогда и поворачивать всего два раза необходимо. Но есть некоторые тонкости, которые надо соблюдать. В меру подсоленную рыбу надо промокнуть полотняным полотенцем, чтобы убрать лишнюю воду. Валяем в кукурузной муке. Засыпаем муку и внутрь. Немного. Рыбу опускаем в сковороду только в раскаленный смалец. Жарим на среднем огне. На свином жиру рыба не подгорает. Когда рыба зарумянится, сразу выбираем из сковороды, пока кипит смалец. Оставишь немного на охлаждение, рыба впитает жир и все пропало ...
- Маруся! Принеси, покажем доктору настоящий смалец!
Скоро Маруся поставила на столик баночку с ослепительно белым вытопленным смальцем.
- Ты понюхай! Какой аромат! В детстве я любил такой смалец намазать на хлеб, посолить и есть просто так. Тут тоже есть свой секрет!
- Какой же секрет? - я осознавал, что хозяин рассказами о рыбе и смальцах уводит разговор от основного моего вопроса. Как получилось, что орденоносец, прослуживший в армии, я прикинул, более тридцати лет, удостоился "звания" Бандеры?
- Смалец тоже надо топить с умом. Вытопленный жир я сливаю в отдельный чугунок. В конце я ставлю чугунок с вытопленным жиром на конфорку и нагреваю, пока не начнут выпрыгивать закипевшие остатки воды. Маруся в это время взбивает яичные белки ...
- Зачем?
- Чтобы очистить смалец! Когда вода в смальце перестает шкварчать, тонкой струей вкруговую в виде спирали выливаю в смалец слегка взбитый белок. Белок сразу белеет и осаждает на себя мельчайшие примеси. Когда нитки белка начинают желтеть, сливаю смалец в раскаленную стеклянную банку. Банка должна быть горячей, чтобы в смалец не попали частицы воды. Банка со смальцем медленно остывает. В теплом виде закатываю банку горячей сухой крышкой. Смалец может храниться долго, но рыбу жарю только на самом свежем вытопленном нутряке ...
- Тарас! Товарищ старшина! Я сам люблю готовить. Рыбу буду жарить на смальце! Вместе с тем, почему Бандера?
- Скажу! ... Долгая история ... Тянется с войны. Село наше совсем небольшое, в стороне от большой дороги. Сам видишь. Во время войны немцы сюда не заезжали, больше хозяйничали полицаи. Они тут вершили всю власть. Присмотрев подросшего поросенка, могли пригрозить отправить дочку в Германию. Несчастные родители сами предлагали кабанчика.
Кременецкие полицейские постоянно составляли и обновляли списки молодежи для отправки в Германию. В сорок третьем мне исполнилось шестнадцать лет. В свои шестнадцать, я был самым рослым и сильным не только в нашем селе. Шутки ради, меня не могли повалить трое взрослых мужиков. Когда объявили очередной набор, местный полицай записал меня для отправки в Германию.
В тот же день вечером к нам домой пришел дядя Юзя, двоюродный брат моей мамы. Он служил в Кременце на железной дороге и имел отношение к охране железнодорожных путей. Утром мы были в Кременце в железнодорожной управе. Записав меня в управе девятнадцатилетним, оформили в команду по охране железной дороги. После обеда в форме и с винтовкой я вернулся домой.
Служба была не пыльной. Сама ветка тянулась от Кременца до Каменицы-Волынской. Я попал на охрану участка от Голубей до Смыги. Несмотря на то, что ветка была второстепенной, тупиковой, немцы составляли график так, что у каждого полицейского был свой постоянный участок дороги. Сменялись через 12 часов. Вся тридцатикилометровая дорога была под контролем. У немцев с этим было строго.
